Третий принцип Аболиционистского Подхода к Правам Животных

Веганство является нашим этическим долгом, а творческое ненасильственное веганское просвещение — краеугольным камнем рациональной защиты прав животных.

Краткое изложение

Есть веганство, а есть эксплуатация животных: третьего не дано. Отказываться от перехода на веганство значит непосредственно участвовать в эксплуатации. Аболиционистки распространяют идею веганства в качестве этического долга или морального императива и единственного рационального ответа на признание моральной ценности животных. Если животные имеют моральную ценность, тогда мы не можем обращаться с ними как с товарами: есть, носить или еще как-либо использовать их. В точности как противницы рабства не могли владеть рабами, так и аболиционистки, выступающие против рабства животных, не могут потреблять продукты животного происхождения. Веганство для нас — это фундаментальный принцип справедливости. Поскольку Аболиционистский Подход является народным движением, распространение идеи веганства как фундаментального принципа справедливости не требует крупных богатых организаций и «лидеров». Мы все можем и должны сделать это, объединившись в народное движение. Мы все должны быть лидерами.

Веганство как моральный императив

Аболиционистки согласны с велферистками в том, что эксплуатация животных не исчезнет «в одночасье» и что для ее отмены мы должны предпринимать постепенные шаги, которые велферистки называют «маленькими». Но мы не считаем кампании за реформы эксплуатации и УНК постепенными шагами, поскольку они несовместимы с признанием моральной ценности животных и их права не быть использованными в качестве наших ресурсов. Кроме того, эти кампании не работают и по самой своей природе не могут привести к отмене эксплуатации.

Несмотря на заявления велферисток о том, что у аболиционисток нет практического плана действий, на самом деле у нас есть очень ясная программа постепенных шагов как на индивидуальном, так и на социальном уровнях: веганство и его творческое и ненасильственное распространение. Веганство означает отказ от употребления животных в пищу, ношения их в качестве одежды и другого использования насколько это практически возможно.

Надо сразу отметить, что никто не утверждает, что употребление продуктов животного происхождения в пищу является необходимостью с медицинской точки зрения. Ведущие профессиональные организации, включая Академию питания и диетологии, Американскую диабетическую ассоциацию, Американскую кардиологическую ассоциацию, Британскую диетологическую ассоциацию, Британский фонд правильного питания, Ассоциацию диетологов Австралии, Диетологов Канады и Фонд по борьбе с болезнями сердца и инсультами, а также исследовательские и образовательные институты, включая Клинику Майо, Центр здравоохранения при калифорнийском университете, Медицинскую школу при университете Пенсильвании и Медицинскую школу при университете Питсбурга; государственные учреждения, такие как Британская национальная служба здравоохранения, Национальный институт здравоохранения США, Министерство сельского хозяйства США и Министерство здравоохранения и социальных служб США и даже крупные организации по управлению здравоохранением, такие как Kaiser Permanente, все они признают, что правильно сбалансированный веганский рацион прекрасно удовлетворяет все потребности человеческого организма, а некоторые из этих организаций заявляют, что веганский рацион может иметь значительные преимущества для здоровья.

Кроме того, практически все согласны, что животноводство является причиной экологической катастрофы. Оно приводит к уничтожению лугов и верхних слоев почвы, обезлесению, загрязнению и истощению запасов воды, и, согласно всем исследованиям, вносит значительный вклад в глобальное потепление. По оценке Worldwatch Institute, с животноводством связаны выбросы по меньшей мере 51% парниковых газов в год.

Как бы то ни было, давайте сосредоточимся на веганстве как на этическом принципе.

Слово «веганство» было придумано Дональдом Уотсоном в 1944 году, тогда же в Великобритании им было основано Веганское общество. Уотсон выступал против эксплуатации животных и в первом выпуске новостного бюллетеня «Веганские новости» писал: «Мы можем совершенно ясно видеть, что, равно как прошлые цивилизации были построены на эксплуатации рабов, наша нынешняя цивилизация построена на эксплуатации животных. Мы верим, что духовная судьба людей такова, что в будущем они с отвращением будут вспоминать о том, что когда-то питались продуктами из тел животных». Уотсон утверждал, что отказа от мяса недостаточно: «Бесспорная жестокость производства молочных продуктов дает понять, что лакто-вегетарианство является лишь промежуточным этапом между плотоядным и действительно гуманным, цивилизованным питанием. Мы считаем, что в течение нашей жизни мы должны постараться развиться в достаточной мере, чтобы пройти весь этот путь». Уотсон также осуждал потребление яиц. Слово «веганство» произошло от первых и последних букв слова «вегетарианство», поскольку Уотсон считал веганство логичным истоком вегетарианства, а также точкой, куда вегетарианство в итоге должно привести. Он избегал кожи, шерсти и шелка и использовал вилку вместо лопаты, чтобы не убивать червей во время работы в саду. Уотсон выступал против охоты, рыбалки, кровавого спорта и использования животных в опытах и тестах.

Уотсон расхваливал (и демонстрировал) преимущества веганского питания для здоровья, но прежде всего он недвусмысленно рассматривал веганство в качестве этического принципа. Он считал веганское движение «величайшим движением в истории», поскольку оно предлагает решение кризиса жадности и насилия, которые поразили человечество и угрожают экологической катастрофой. Хотя в традиционном смысле Уотсон не был религиозным человеком, он имел глубокие духовные убеждения, включая идею о том, что невеганская жизнь нарушает естественный закон, а насилие над животными нарушает духовные законы, что приводит к болезням и неудовлетворенности жизнью.

Аболиционистский Подход принимает и развивает позицию Уотсона, рассматривая веганство в качестве фундаментального этического принципа. Согласно Аболиционистскому Подходу, веганство и творческое ненасильственное веганское просвещение являются наиболее важными формами активизма, в которых мы можем участвовать. Только с помощью распространения идеи веганства возможно сменить парадигму «животные — собственность» на «животные — личности».

Аболиционистский Подход рассматривает веганство как моральный императив. Это означает, что если животные имеют моральную ценность, тогда мы обязаны прекратить есть, носить и использовать их. Веганство — это не просто опция для тех, кто признает моральную ценность животных. Это фундаментальный этический долг. Аболиционистки считают веганство необходимостью для выполнения моральных обязательств перед животными, а не просто вопросом «сострадания», «милосердия» или еще чего-либо. Хотя некоторые люди могут перейти на веганское питание из соображений заботы о здоровье или окружающей среде, аболиционистки прежде всего считают веганство моральным обязательством. Это наш долг перед животными. Разумеется, аболиционистки могут заботиться и о здоровье, и об экологии, но их основной мотивацией является этика.

Аболиционистский Подход однозначен: отказ от веганства означает активное участие в эксплуатации животных. В силу того, что аболиционистки выступают против любой эксплуатации животных, даже якобы «гуманной», у них не остается выбора, кроме как быть принципиальными и последовательными веганками.

Мы считаем веганство отказом от имущественного статуса животных. Люди эксплуатируют других животных, потому что считают их вещами. Они собственность, которая лишена моральной ценности. Мы отвергаем их имущественный статус и отказываемся от участия в институтах, превращающих их в товары. Мы считаем, что каждый раз, когда человек ест, носит или использует продукты животного происхождения, он поддерживает коварную систему, в которой с другими животными обращаются исключительно как с ресурсами.

Мы считаем веганство основополагающим принципом справедливости: просто нечестно обращаться с другими животными как с заменяемыми ресурсами и отказывать им в одном-единственном праве, которое мы признаем за всеми людьми независимо от их особенностей.

Мы считаем веганство актом ненасильственного неповиновения, отказом от участия в угнетении невинных и уязвимых, непринятием подлой идеи, согласно которой причинение вреда чувствующим существам является «естественной» частью жизни.

Мы считаем веганство отражением принципа отмены эксплуатации животных в нашей личной жизни. Зоозащитницы, которые заявляют о том, что поддерживают права животных и хотят отменить их эксплуатацию, но продолжают при этом есть и использовать продукты животного происхождения, не отличаются от защитниц прав человека и противниц рабства, которые владеют рабами.

Мы считаем веганство обязательной частью ненасильственной жизни. Если человек выступает против насилия, он должен перейти на веганство. Разумеется, он должен отказаться от насилия и в других сферах своей жизни, одного только веганства недостаточно, но оно необходимо.

Из вышесказанного должно быть ясно, что, согласно Аболиционистскому Подходу, веганство — это не просто диета, но и отказ от ношения животных в качестве одежды и любого другого использования. Иными словами, веганки не едят, не носят и не используют животных насколько это практически осуществимо. Избегать всех продуктов животного происхождения не представляется возможным. Учитывая, что мы убиваем миллиарды животных в год, побочные продукты их эксплуатации дешевы и используются повсеместно: в дорожных покрытиях, пластике и клее для обуви. Но когда у нас есть выбор — а он есть практически всегда, если, конечно, мы не потерпели кораблекрушение на необитаемом острове — мы морально обязаны не есть, не носить и не использовать животных. Мы также считаем, что веганство означает отказ от участия в мероприятиях, подразумевающих эксплуатацию животных, вроде цирков, зоопарков, родео и скачек.

Однако мы не считаем, что веганство является синонимом «всего хорошего». Хотя мы и говорим о дискриминации людей, отказ от которой является частью Аболиционистского Подхода (подробнее в обсуждении Пятого Принципа), мы считаем бесполезным заявлять о том, что, например, сексист не может быть веганом. Сексист не может быть аболиционистом, согласно нашему определению аболиционизма, но он может быть веганом-сексистом. Среди некоторых веганок можно наблюдать тенденцию использовать этот термин в таком узком смысле, что он превращается в стенографию всех этических взглядов отдельных людей. Но это только путает.

Вегетарианство как «ступень»?

Дональд Уотсон отказывался от всех продуктов животного происхождения по этическим соображениям, но полагал, что, с точки зрения психологии и социологии, людям необходимо пройти через период вегетарианства прежде, чем переходить на веганство. Он считал вегетарианство своего рода «ступенью», началом эволюции, а веганство ее заключительным этапом. Уотсон не возражал против продвижения вегетарианства, поскольку считал его неотъемлемой частью этой эволюции.

Аболиционистки отказываются от этой идеи и утверждают, что мы должны однозначно объяснять, что вегетарианство подразумевает эксплуатацию животных и должно быть отвергнуто. С точки зрения этики, между плотью и другими продуктами животного происхождения нет никакой разницы. Продвижение вегетарианства в качестве начала «эволюции», которая якобы должна завершиться веганством, равнозначно поддержке потребления некоторых продуктов животного происхождения с целью устранения спроса на все животные продукты. В этом смысле аргумент о вегетарианстве в качестве «ступени» совершенно не отличается от аргумента в поддержку реформ эксплуатации, согласно которому мы должны поддерживать «гуманную» эксплуатацию, чтобы отменить всю эксплуатацию. Аболиционистки не согласны с этим аргументом в обоих контекстах.

Если все люди и другие животные равны в праве не быть собственностью, тогда любая эксплуатация животных нарушает это право, равно как и любая разновидность рабства. Аболиционистки не поддерживают вегетарианство, поскольку, с точки зрения этики, плоть и другие продукты животного происхождения не отличаются друг от друга. Нет разницы между мясными, молочными и яичными продуктами. Животные, которых эксплуатируют в молочной и яичной промышленности, живут дольше, с ними обращаются хуже и убивают на тех же самых бойнях, что и их сородичей, которых вырастили на мясо. Отказаться от говядины, но продолжать пить молоко, так же бессмысленно, как есть плоть больших коров, но не маленьких. Кроме того, нет никакой моральной разницы между коровами и рыбами в вопросе обращения с ними как с ресурсами. Нам может быть легче различать боль и страдания коров, потому что они, как и мы, млекопитающие. Но это не повод игнорировать страдания и убийства многих миллиардов рыб и других чувствующих морских животных.

Аболиционистки не поддерживают кампании вроде Понедельников без мяса, которые, помимо прочего, предполагают, что поедание плоти чем-то хуже поедания молочных или яичных продуктов. Все продукты животного происхождения связаны со страданиями и смертью. Они все несправедливы. Веганство — это моральный императив. Это наш долг, и это самое меньшее, что мы должны сделать.

Больше, чем веганство: творческое и ненасильственное веганское просвещение

Чем больше среди нас аболиционисток, тем сильнее в обществе идея, согласно которой животные имеют моральное право не быть использованными в качестве товаров. Если мы надеемся когда-либо положить конец эксплуатации животных, нам необходимо создать социальное и политическое движение, которое будет активно требовать отмены эксплуатации и заявлять веганство в качестве минимального этического долга. До тех пор, пока большинство людей считают приемлемым потребление животных и продуктов животного происхождения в пищу, для животных ничего не изменится. Может появиться более широкий выбор «счастливого мяса» и других продуктов для обеспеченных «сознательных всеядных» и «сострадательных потребителей», но это не отменит эксплуатацию животных, а только сделает ее более комфортной и таким образом еще глубже укоренит в обществе.

Важнейшей формой постепенных изменений на социальном уровне является творческое и ненасильственное распространение идеи о веганстве и необходимости отмены институциональной эксплуатации животных, а не ее регуляции. Аболиционистский Подход целиком разделяет позицию Нельсона Манделы: «Образование — это мощнейшее оружие для изменения мира».

Веганство и творческое, позитивное и ненасильственное веганское просвещение представляют собой практическую и последовательную стратегию как в вопросе сокращения страданий животных в настоящее время, так и в вопросе построения движения, которое сможет добиться более содержательного законодательства в виде правовых запретов на использование животных, а не в виде «гуманной» регуляции их эксплуатации или УНК, которые представляют собой контрпродуктивные коалиции. В конце восьмидесятых зоозащитное движение в Соединенных Штатах приняло сознательное решение продвигать велферистскую повестку вместо аболиционистской. Если бы тогда значительная часть ресурсов движения была направлена на веганское просвещение, тогда сегодня у нас было бы на много сотен тысяч веганок и веганов больше, чем есть сейчас. Это очень сдержанная оценка, учитывая многие миллионы долларов, потраченных зоозащитными организациями на велферистские инициативы и законы. Продвигая веганство в качестве морального минимума и снижая спрос на продукты животного происхождения, растущее число веганок и веганов сократили бы страдания животных гораздо сильнее, чем все велферистки вместе взятые. Хотя оценки разнятся, веганка спасает около 200 животных в год.

Растущее число веганок также поможет в создании политической и экономической базы, необходимой для социальных изменений, которые требуются для изменений юридических. Учитывая ограниченность во времени и финансовых ресурсах, распространение велферизма не является ни рациональным, ни эффективным решением, если наша долгосрочная цель заключается в отмене эксплуатации животных. На самом деле традиционный велферизм не эффективен в сокращении страданий животных и в краткосрочной перспективе.

Кроме того, защитницам прав животных важно на всех уровнях и через все средства массовой информации участвовать в просвещении общества об эксплуатации животных и этическом основании для отказа от нее. В настоящее время преобладающей этической нормой, которая отражена и в законе, является моральная приемлемость использования животных для наших нужд, если с ними при этом обращаются «гуманно». В результате общественная дискуссия сосредоточена на том, что из себя представляет «гуманное» обращение, и многие зоозащитницы тратят свое время в попытках убедить общественность в том, что широкие клетки лучше тесных или что убивать птиц газом лучше, чем перерезать им горло. Это все одна большая проблема. Дискуссия должна быть смещена к вопросу об эксплуатации животных и к неоспоримому факту отсутствия у нас последовательного морального оправдания их использования, как бы «гуманно» мы с ними при этом ни обращались. Для этого необходимо, чтобы зоозащитницы изучили этические доводы против использования животных, а затем творчески и ненасильственно донесли их до общественности. Учитывая, что большинство людей в некотором смысле согласны, что на животных должна распространяться этика — то есть они уже по крайней мере отказались от идеи о том, что животные являются просто вещами — может быть трудно помочь им понять, что мы должны прекратить эксплуатацию животных раз и навсегда, но это возможно.

Важно, чтобы, рассказывая другим людям о веганстве, мы подчеркивали, что основной проблемой является использование животных, а не обращение с ними. То есть аргументы в поддержку веганства не должны быть основаны на плохом обращении в определенных условиях или на определенных предприятиях. Проблема заключается не в условиях промышленного животноводства и не в том, что на некоторых бойнях рабочие избивают животных вдобавок ко всем прочим ужасам. Смысл в том, что мы не можем оправдать убийство животных и их использование в качестве товаров независимо от обращения с ними.

Самой важной формой веганского просвещения может заниматься кто угодно и может делать это уже сегодня — разговаривайте с соседями, коллегами, семьей, друзьями и подругами и так далее. Чтобы увидеть силу такого активизма, давайте предположим, что на данный момент в Соединенных Штатах проживает два миллиона веганок и веганов (по весьма сдержанной оценке). Если каждая и каждый из этих двух миллионов в следующем году убедит перейти на веганство хотя бы одного человека, то нас будет уже четыре миллиона. И если мы будем повторять это каждый год (с каждой новой веганкой, убеждающей одного человека перейти на веганство), тогда вся страна станет веганской менее, чем за одно десятилетие. По самой сдержанной оценке в Великобритании проживает 150 тысяч веганок и веганов. Если каждая и каждый будет убеждать перейти на веганство одного человека в год, тогда Британия станет веганской через десять лет.

Творческое и ненасильственное веганское просвещение ограничено только воображением и может принимать множество самых разных форм. Например, особенно эффективна установка агитационных столов на местных рынках и ярмарках или просто на улице, где вы сможете поговорить с людьми и предоставить им информацию о правах животных и веганстве, а возможно даже угостить веганской едой. Множество веганок-аболиционисток регулярно делают это и рассказывают об ошеломительных успехах в убеждении людей в том, что они должны перейти на веганство и что веганство является моральным императивом. Другим замечательным примером веганского просвещения являются презентации в местных школах, колледжах и университетах, а также среди других групп вашего сообщества. Это лишь несколько примеров творческого аболиционистского активизма. Есть много других.

Мы часто находим полезным сосредоточиться на обсуждении употребления животных в пищу, поскольку до тех пор, пока люди не увидят аморальность поедания мяса, молока, яиц и других продуктов животного происхождения, они вряд ли увидят проблемы в использовании животных в других сферах. Но как только человек прекратил есть животных и продукты их эксплуатации, все меняется. Если кто-то поймет наши доводы и прекратит есть животных, тогда этот человек прекратит покупать одежду из животных и поддерживать любое другое их использование.

Нас часто спрашивают о том, что мы думаем о демонстрациях. Демонстрации великолепны, если они сосредоточены на веганстве и только на веганстве. «Вег» демонстрации или «Veggie Pride» только путают, поскольку наравне с веганством продвигают вегетарианство. Они транслируют идею о том, что моральным минимумом является вегетарианство, а веганство просто заходит дальше — и это неправильно.

Но мы искренне верим, что самым лучшим активизмом являются разговоры с родными, друзьями и подругами, соседями, коллегами и другими людьми в вашем сообществе. Имейте в виду, что если бы вы и все веганки просто убеждали перейти на веганство одного человека в год, мы бы весьма быстро сменили парадигму в сторону восприятия животных в качестве личностей.

Однако прежде, чем вы начнете заниматься активизмом, крайне важно, чтобы вы занялись самообразованием. Чтобы стать эффективной учительницей, сперва надо стать прилежной ученицей. Многие зоозащитницы хотят быть «активистками», но не имеют ни малейшего понятия об основных доводах в пользу аболиционистского веганства. В итоге они могут принести больше вреда, чем пользы. Вам не нужно получать научную степень по философии, но вы должны быть хорошо знакомы с аргументами в пользу отмены эксплуатации животных и должны уметь вести разговор в порой стрессовых ситуациях.

Десять простых рекомендаций для аболиционистского веганского активизма

Зачастую, когда мы рассказываем о зоозащитном активизме, люди говорят: «Здорово, но мы бы никогда не смогли этим заниматься». Наш ответ прост: «Вы можете и должны!» Мы предлагаем следующие простые рекомендации и призываем вас сделать их частью любого активизма, которым вы занимаетесь: дискуссии с друзьями, подругами и семьей; разговоры с людьми, которые подходят к вашему агитационному столу; выступление с лекцией перед большой аудиторией; онлайн-активизм и так далее.

Рекомендация №1: выступайте в роли правозащитниц.

Редкому человеку легко даются публичные выступления. На самом деле это самый распространенный страх в обществе! Но проблема еще и в том, что к этой тревоге добавляется тот факт, что, рассказывая о веганстве и правах животных даже небольшим группам из семьи, подруг и друзей, люди, которых волнуют другие животные, вкладывают в это очень много личных эмоций, что затрудняет общение.

Вот наша рекомендация: когда вы отстаиваете права животных, отстранитесь от этой ситуации. Это не про вас. Это про животных, у которых нет голоса и в защиту которых говорите вы. Войдите в роль защитниц прав животных так, словно бы вы оказались в суде. Многие даже не догадываются, что некоторые из самых успешных правозащитниц в личной жизни очень скромные люди. Находясь в роли правозащитниц, они могут успешно защищать людей в суде именно потому, что в такие моменты защищают не себя, а других. Они выступают в защиту своих клиенток.

Чтобы быть успешной поборницей справедливости для животных — и чтобы быть успешной поборницей справедливости в любом другом контексте — необходимо принять решение не увиливать от своей моральной ответственности. Надо рассматривать защиту прав животных как работу — как что-то такое, что мы должны делать независимо от своего комфорта. Надо признать, что это не про нас. Это про них. Думайте о себе как о правозащитнице, в чьей помощи нуждаются ваши клиентки. Вы не можете отказать им. Вы должны их защитить. Это на вашей ответственности. На кону стоят жизни ваших «клиенток».

Требует ли это некоторой сосредоточенности и решимости? Да. Но если вы хотите помочь остановить всеобъемлющую несправедливость и насилие над уязвимыми, чем и является эксплуатация животных, тогда у вас нет выбора. Мы должны быть готовы выйти из своей зоны комфорта. Мы должны побороть стеснение и страх.

Наши склонности и личные чувства могут определять наши средства, те или иные формы активизма, которыми мы занимаемся. Мы все можем обнаружить свои сильные стороны и разобраться, в чем мы наиболее эффективны. Но основная мысль в том, что мы не можем оправдать свое бездействие. Вы можете почувствовать нервозность, неуверенность, смущение или стыд, когда начинаете впервые и стремитесь стать более эффективной активисткой. Но вы не можете спрятаться за этими чувствами и использовать их в качестве оправдания своего бездействия относительно ваших глубоких этических убеждений, тех самых, которые определяют, кто вы такая. Похоже, что мы живем в такое время, когда наш долг определяется нашими чувствами. Но наши чувства не имеют никакого отношения к той ситуации, в которой оказались другие животные. Невозможно соотнести наши чувства и их положение.

Думайте об этом так: если вы считаете, что любовь к сыру не оправдывает отказ от веганства, тогда почему стеснительность или волнение оправдывают отказ выступать в защиту животных? Если вы не принимаете оправдание «Я буду слишком скучать по сыру, если откажусь от него», которое нам постоянно приходится слышать от невеганок, тогда почему мы принимаем в качестве собственного оправдания «Я слишком стесняюсь и нервничаю»?

Найдите свой внутренний голос и дайте ему волю. Если уверенность не придет сразу, тогда пусть будет решимость.

Рекомендация №2: исходите из предположения, что у людей доброе сердце.

Наша изначальная позиция при разговоре с людьми должна быть основана на том, что у них доброе сердце, что они способны к обсуждению этических вопросов и заинтересованы в этом. Они хотят поступать правильно. Среди некоторых зоозащитниц есть тенденция к мизантропии, они видят других людей от природы аморальными или незаинтересованными в этических вопросах. Мы с этим не согласны.

Если людям действительно неинтересны этические проблемы, тогда они вряд ли вообще начнут разговаривать об этом. Так что исходите из предположения, что им это интересно, они желают узнать новое и хотят поступать правильно.

Научите их. Животные зависят от вас.

Рекомендация №3: будьте терпеливы. Поймите, что вы, возможно, говорите с людьми, которые прежде никогда об этом не задумывались.

Эксплуатация животных подразумевает нарушение фундаментальных прав. В этом смысле она аналогична нарушению фундаментальных прав людей. Проблема в том, что большинству эта аналогия совершенно непонятна. Однако дело не в том, что, как утверждают некоторые «зоозащитницы», эксплуатация животных «невидима».

Нет в ней ничего «невидимого». Напротив, эксплуатация животных очень видна.

Проблема в том, что большинство людей купились на велферистскую идею о том, что эксплуатация животных совершенно приемлема, что она не нарушает права животных, что их использование является нашим правом, если мы делаем это якобы «гуманно». Большинство людей не видят никаких проблем в том, что мы используем их. Они могут переживать о том, что с животными обращаются «негуманно», но они не возражают против самого по себе их использования. На самом деле они даже никогда не задавались вопросом о том, этично ли использовать животных.

Если вы разговариваете с человеком, который на данный момент своей жизни еще ни разу не задумывался об этой проблеме, тогда не стоит ожидать, что он сразу поймет аналогию между правами человека и правами других животных. Надо иметь это в виду, когда мы занимаемся просвещением. Мы не учим детей математике, начиная с математического анализа.

Мы считаем, что терпение — это самая важная черта хорошей просветительницы. Большинство людей не будут учиться, если учительница нетерпелива. Но терпеливость не означает, что мы можем каким-либо образом пойти на компромисс и отказаться от идеи, что использование животных несправедливо, каким бы якобы «гуманным» оно ни было. Терпеливость означает, что мы терпеливо доносим до людей бескомпромиссную идею.

Всегда будьте терпеливы. Вам будут задавать одни и те же вопросы сотни раз. Вы будете слышать вопросы, для ответа на которые вам придется начинать объяснения с самого начала. Но если вы хотите быть эффективной просветительницей, вы должны каждый раз отвечать так, словно слышите вопрос впервые. Если вы хотите, чтобы другие проявили энтузиазм, вы должны сперва наполнить энтузиазмом себя. Если придется объяснять одни и те же вещи заново и помногу раз — делайте это доброжелательно.

Рекомендация №4: говорите на равных, а не свысока. Учите, а не поучайте.

Рассматривайте людей, с которыми вы разговариваете, как потенциальных веганок и веганов. Мы предлагаем говорить на равных, а не свысока, поскольку вы сможете добиться лучших результатов, если будете понимать и уважать чужую позицию и опыт. Большинство из нас не родились веганками.

Общайтесь с людьми так, словно у них есть моральный импульс и этические принципы, чтобы понять ваши идеи и интегрировать их в свою картину мира. Это не значит, что можно говорить о том, что эксплуатация животных может быть приемлема, а веганство не является нашим моральным обязательством. Эти вопросы должны быть предельно ясны. Но это значит, что вам следует говорить с сочувствием в сердце. Это только поможет просвещению.

Рекомендация №5: всегда поясняйте, что вы осуждаете поступки, а не людей.

В пятом веке Аврелий Августин написал: «Cum dilectione hominum et odio vitiorum», что означает: «С любовью к человечеству и ненавистью к греху». Эта идея стала популярной благодаря цитате Ганди: «Ненавидь грех, люби грешника».

Это хороший совет. Нам не следует осуждать других людей, поскольку мы на самом деле не можем заглянуть в их сердце. Но мы можем осуждать поступки. И если эти поступки подразумевают убийства и причинение страданий, тогда мы не просто можем, а должны это сделать. Вот что значит относиться к этике серьезно.

Применяя этот совет в контексте животных, мы можем сказать, например, что мы не осуждаем людей, участвующих в эксплуатации, но мы недвусмысленно поясняем, что эта эксплуатация аморальна. И хотя мы должны строго указывать на несправедливость использования животных, нам следует понимать, что в наше время люди воспринимают любую критику своих поступков так, словно критикуют не поступки, а лично их. Например, когда вы говорите: «Использование животных ради еды аморально», — многие люди, которые едят животных, могут услышать: «Я считаю тебя плохим человеком».

Поэтому когда мы обсуждаем веганство с невеганками, нам следует всегда осторожно уточнить, что мы не осуждаем их. Мы осуждаем поступки. Мы осуждаем институциональную эксплуатацию животных. Она несправедлива. Мы всегда должны помнить о своем моральном обязательстве перед другими животными никогда не извиняться за свои слова о том, что любое их использование аморально.

Рекомендация №6: будьте осторожны с аналогиями.

Аналогии полезны, если помогают внести ясность в дискуссию. Но грубое использование аналогии, лишенной необходимого объяснения, может навредить. Не осуждайте людей и убедитесь, что ваши аналогии с нарушением фундаментальных прав человека сопровождаются осторожным объяснением, что вы не обвиняете невеганок в нарушении прав человека. Большая спешка с использованием таких аналогий в короткой дискуссии зачастую бесполезна, ничему не учит и может оттолкнуть.

Например, убийства, изнасилования и педофилия подразумевают нарушение фундаментальных прав. Они подразумевают такое обращение с людьми, словно они просто вещи. Участие в эксплуатации животных аналогичным образом подразумевает нарушение фундаментальных прав животных и такое обращение с ними, словно они просто вещи.

Но есть разница. Это психологическая разница, но не этическая. И тем не менее она имеет значение. Если вы сравниваете использование животных с изнасилованием, убийством, педофилией и прочим, всегда недвусмысленно объясняйте, что вы не обвиняете невеганок в убийствах, изнасилованиях, растлении малолетних и тому подобном.

Давайте представим ваших дорогих бабушек, которые вот уже много лет готовят ужин для всей семьи на День Благодарения. В центре стола лежит мертвая птица, а многие другие блюда содержат яйца, молоко и другие продукты животного происхождения.

Подразумевает ли этот ужин нарушение фундаментальных прав? Да, конечно. Потребляют ли эту еду бабушка, дедушка и другие члены вашей семьи, обращаясь с животными как с вещами, лишенными моральной ценности? Да, конечно.

Аналогичен ли этот ужин другим нарушениям фундаментальных прав вроде убийства, изнасилования или педофилии? Да, конечно. Все эти поступки подразумевают такое обращение с личностями, словно они являются всего лишь вещами.

Значит ли это, что ваша бабушка ничем не отличается от Джека Потрошителя?

Нет, не значит.

Моральная ответственность во многом зависит от намерений. Когда люди убивают, насилуют или совращают малолетних, они совершают поступки, которые они осознают как нарушение фундаментальных прав своих жертв. У них могут быть самые разные причины думать, почему эти поступки приемлемы в той или иной ситуации. Но они знают, что эти действия нарушают фундаментальные права других людей.

Большинство людей не осознают, что само по себе использование животных подразумевает нарушение их прав. В этом и заключается проблема. Люди совсем не разбираются в этике, затрагивающей других животных. Большинство людей считают, что несмотря на моральную ценность животных, убивать и использовать их совершенно нормально, если мы хорошо при этом с ними обращаемся. Они думают, что нам необходимо есть продукты животного происхождения для поддержания здоровья. Людей вводят в заблуждение так называемые «эксперты» — крупные зоозащитные организации, которые рекламируют «гуманную» эксплуатацию животных, редуктарианство и прочее.

Большинство людей вообще никогда не задумывались о несправедливости использования животных. Они никогда не сталкивались с аргументом о том, что использование животных аморально само по себе независимо от обращения с ними.

Наша работа — научить их. Мы должны помочь им понять, что любые нарушения фундаментальных прав аморальны. Равно как убийства, изнасилования и педофилия подразумевают нарушение фундаментальных прав человека, так и употребление в пищу, ношение в качестве одежды и любое другое использование животных нарушает их фундаментальные права.

Но если вы назовете людей убийцами или насильницами, по сути это означает, что вы обвините их в умышленном нарушении чужих прав.

Если вы это сделаете, то упустите их.

Рекомендация №7: всегда недвусмысленно поясняйте, что эксплуатация животных аморальна, а веганство является нашим обязательством.

Многие так называемые «зоозащитницы» придерживаются позиции, согласно которой мы не можем заявлять, что эксплуатация животных аморальна, а веганство является нашим обязательством, поскольку многие люди с этим несогласны, а мы не можем говорить, что им делать. Но это все равно как сказать, что мы не можем говорить об аморальности расизма, поскольку многие люди расисты, а нам нельзя сказать им, что они не правы.

Если наше движение добивается справедливости для животных, значит мы всегда должны осуждать несправедливость. «Зоозащитное движение» — это единственное движение в истории, так называемые активистки которого не хотят этого делать.

Мы должны недвусмысленно объяснять, что использованию животных нет оправдания, каким бы «гуманным» оно ни было. Мы должны объяснять, что если животные имеют моральную ценность, значит мы не можем оправдать употребление их в пищу, ношение в качестве одежды и любое другое использование. Эксплуатация животных нарушает их фундаментальное право не быть использованными в качестве вещей или ресурсов.

Когда «зоозащитницы» говорят, что мир не станет веганским в одночасье, а потому нужно поддерживать «маленькие шажки», мы должны строго объяснять: веганство является нашим обязательством; веганство необходимо. Если люди неравнодушны к животным, но не хотят сразу переходить на веганство, какие бы постепенные шаги они ни выбрали, пусть это будет их выбор. Но защитницы прав животных никогда не должны призывать к этим полушагам или одобрять их.

Некоторые «зоозащитницы» заявляют, что нельзя осуждать даже саму по себе эксплуатацию животных. То есть они говорят, что нам не следует осуждать не только человека, который, например, потребляет яйца «свободного выгула», но и саму эксплуатацию животных, связанную с производством этих яиц. Они говорят, что это не «сострадательно» по отношению к потребителям «счастливых» яиц и что это «шейминг». Они превращают принцип «Ненавидь грех, люби грешника» в «Мы должны любить грех, чтобы любить грешника». Такая позиция абсурдна и очевидным образом поддерживает эксплуатацию животных. Аболиционистки категорически отказываются от нее.

Рекомендация №8: не предполагайте, что люди глупые.

Многие зоозащитницы считают, что широкая общественность не в состоянии понять доводы в пользу веганства, и потому мы не должны продвигать веганство напрямую. Они утверждают, что вместо веганства мы должны говорить о вегетарианстве, понедельниках без мяса, «счастливом» мясе и других продуктах животного происхождения, да и вообще о чем угодно, кроме веганства. Например, Ронни Ли, известный зоозащитник из Великобритании, основавший Фронт освобождения животных, утверждает, что «мы должны учитывать ограниченность обычных людей», поскольку они не обладают «интеллектуальными и этическими качествами», которые необходимы для понимания веганства в качестве морального императива. Тони Уордл, сооснователь Viva!, британской зоозащитной организации, которая активно вовлечена в продвижение «счастливой» эксплуатации в Соединенных Штатах, утверждает, что «матери-одиночки» не могут уловить идею веганства в качестве этического принципа.

Это все элитарная чушь, и мы с ней не согласны. Люди не глупые. Формально у многих может не быть высшего образования, но это не значит, что они не могут понять, почему веганство является моральным обязательством. На основе своего 35-летнего опыта работы мы считаем, что все и кто угодно могут понять идеи, лежащие в основе аболиционистского веганства.

Мы считаем, что образование всегда должно быть простым и ясным независимо от того, с кем вы разговариваете. Не надо использовать жаргон или усложнять все без надобности. Активизм — это не то же самое, что научные презентации. Если человек хочет обсудить этические вопросы в более философских, юридических или теоретических терминах, мы с удовольствием обсудим. Но в целом наилучшим решением будет оставлять идеи простыми. Здесь нет никакой тайны, нет ничего сложного. Люди способны понять, если мы будем учить их правильно. И если люди нас не понимают, то, скорее всего, дело в том, что мы недостаточно хорошие учителя!

Рекомендация №9: не реагируйте на провокации, не воспринимайте их в штыки. Отвечайте спокойно.

Да, некоторые люди будут пытаться спровоцировать вас, задавать вопросы или отпускать комментарии, которые могут показаться обидными или несерьезными. Например, через пять минут после перехода на веганство вы гарантированно услышите: «А как же растения? Ты их убиваешь, чтобы приготовить салат», — или какую-нибудь другую глупость. Мы ни капли не расстраиваемся, когда слышим такие вопросы. Мы расцениваем их как знак, что человеку больше нечего возразить и он не знает, как ему быть. Люди испытывают дискомфорт и задают глупые вопросы. Таким людям можно все объяснить, но очень важно, чтобы вы не закончили беседу из-за глупого вопроса.

Мы не отрицаем существование людей, которые не настроены участвовать в серьезной дискуссии и задают глупые вопросы, поскольку ошибочно полагают, что это смешно, и не знают, что вы уже много раз подобное слышали. Но если они заинтересованы в проблеме и задают такие вопросы, возможно, что донести до них идею легче, чем вам кажется.

Иногда люди отпускают грубые и саркастичные комментарии. Если они действительно грубят, тогда, возможно, будет лучше закончить диалог. Но зачастую подобные комментарии говорят о том, что человек испытывает дискомфорт и пытается выйти из ситуации таким нелепым и неприемлемым образом. В таких ситуациях (если вы не обиделись и решили продолжить беседу) вам нужно понять, действительно ли человек заинтересован в дискуссии, и если так, то пропустить грубость мимо ушей и начать серьезный разговор. Вы тут же поймете, оказались ли правы насчет готовности человека разговаривать серьезно.

Основное правило, которым мы руководствуемся, заключается в том, что если человек будет действительно незаинтересован в том, что мы говорим, то он, скорее всего, развернется и уйдет. Отвечайте на каждый комментарий и вопрос, даже если он кажется вам резкими, грубым или саркастичным, как на приглашение к дальнейшей дискуссии от человека, которого вы задели (в позитивном смысле). Он заинтересован больше, чем вам кажется.

Помните, что вы обсуждаете с людьми весьма деликатную тему. Если все будет выглядеть так, словно вы говорите свысока, тогда люди будут думать, что вы их поучаете, и не будут вас слушать. Говорите на равных. Постарайтесь вовлечь их в дискуссию.

И что бы вы ни делали, не теряйте самообладания. От этого никогда не бывает много пользы.

Рекомендация №10: изучите основы. Прежде чем стать учительницей, каждая должна стать ученицей.

Многие зоозащитницы оказываются так взволнованы Аболиционистским Подходом, что сразу создают сайт или блог, мотивированный правильными чувствами, но не подкрепленный ясными идеями. Прежде чем учить других, изучите основы.

Самая важная идея, которую следует иметь в виду: Аболиционистский Подход является народным движением. Продвижение веганства в качестве фундаментального принципа справедливости не требует крупных богатых организаций или корпоративных «лидеров». Мы можем и должны сделать это сами, объединившись в народное движение. Все мы должны быть лидерами, занимаясь ясным и недвусмысленным просвещением. Мы должны рассказывать о веганстве как о моральном императиве и об отмене эксплуатации животных как о вопросе фундаментального права всех чувствующих существ не быть использованными в качестве вещей.

Но мы все должны уделить необходимое время, чтобы стать эффективными просветительницами. Например, если вы хотите рассказывать людям об отсутствии необходимости в продуктах животного происхождения для здоровья, тогда вам придется разобраться по крайней мере с самыми основными вопросами о том, какие нутриенты содержатся в растительных продуктах.

Если вы хотите быть эффективными активистками, вам необходимо разобраться по крайней мере с основными вопросами аболиционистской теории.

И хорошей идеей будет разобраться в логике.

Современное «зоозащитное движение»: отказ от веганства

Ни одна крупная зоозащитная организация не рассматривает веганство в качестве этического долга. Ни одна. Это может шокировать, но, к сожалению, это правда.

Если эти организации и говорят о веганстве (а многие этого вообще не делают), то только в качестве способа — одного из способов — сокращения страданий. То есть они продвигают веганство в качестве одного из способов сокращения страданий наряду со многими другими, такими как потребление бесклеточных яиц, бесклеточной свинины, животных продуктов, получивших одну из множества «счастливых» маркировок, мяса с бойни, которую спроектировала или одобрила Тэмпл Грандин (обладательница награды от PETA), или любых других продуктов животного происхождения, кроме фуа-гра. То есть эти организации не продвигают веганство как моральное обязательство. Они не разделяют идею о том, что отказ от веганства означает участие в эксплуатации животных, что является аморальным. Согласно новым велферисткам, если X по понедельникам вместо мяса ест другие продукты животного происхождения и таким образом якобы сокращает страдания, тогда она делает шаг в правильном направлении. Утверждение о том, что, с точки зрения этики, X должна быть веганкой во все дни недели, новые велферистки называют «абсолютизмом», «фундаментализмом» и «фанатизмом». В самом деле, они даже откровенно утверждают, что люди не должны придерживаться веганства, если это вызывает у окружающих дискомфорт.

Истоки этого отказа от веганства в качестве этического долга можно найти у Питера Сингера. Мы уже обсуждали его отказ от признания за животными морального права не быть использованными в качестве вещей или ресурсов. Мы узнали, что Сингер является утилитаристом и вообще не признает ни прав людей, ни прав других животных. Но он наделяет право-подобной защитой здоровых людей, поскольку они, предположительно, обладают более совершенными когнитивными способностями, чем и отличаются от других животных, которые, по мнению Сингера, не заинтересованы в продолжении существования, а если и заинтересованы, то этот интерес качественно отличается от аналогичного интереса здоровых людей. Взгляды Сингера на защиту животных заключаются в том, что мы должны поддерживать любые мероприятия, которые якобы сокращают их страдания. С таким подходом веганство просто не может быть минимальным этическим требованием. Согласно этому подходу, в вопросе защиты животных нет вообще никаких минимальных этических требований. Есть только мероприятия, которые якобы сокращают страдания, и Сингер поддерживает их все. Веганство сокращает страдания, но, согласно Сингеру, то же самое делают «расширенные» батарейные клетки и другие велферистские инициативы.

Сингер утверждает, что «сознательная всеядность» является «прочной этической позицией» и что люди, которых волнует этика в отношении других животных, могут позволить себе «роскошь яиц свободного выгула, а возможно даже и мясо животных, которые прожили хорошие жизни в условиях, естественных для их вида, а затем были гуманно убиты на ферме». Сингер называет себя «гибким веганом», который может есть невеганскую еду в гостях или во время путешествий. Он считает, что если вы заказываете веганское блюдо в ресторане, а в нем оказываются продукты животного происхождения, то возвращать его назад значит выбрасывать еду, и заявляет: «Если вы в компании не веганов или даже не вегетарианцев, я думаю, что это будет неправильно. Лучше просто съесть это блюдо, чтобы люди не подумали: „О, боже, эти веганы…“». Последовательное веганство Сингер называет «фанатичным».

Идеи Сингера получили широкое распространение среди крупных организаций. Например, Ингрид Ньюкирк из PETA поддерживает «гибкость» или частичное вегетарианство, называя тех, кто продвигает веганство в качестве фундаментального этического принципа, «настоящими догматиками». В отношении веганского принципа в качестве морального императива она говорит: «К черту принцип». PETA призывает людей «не устраивать официантам допросы» о небольших объемах продуктов животного происхождения в блюдах, потому что это может привести к тому, что «вегетарианское питание покажется вашим друзьям и сотрудникам ресторана сложным и догматичным, препятствуя тому, чтобы они его попробовали». PETA также призывает людей не настаивать на том, чтобы их еда готовилась отдельно от продуктов животного происхождения, потому что «это никак не поможет животным и только отобьет у ресторанов желание предлагать вегетарианские опции».

Практически все крупные «зоозащитные» организации, включая Farm Sanctuary, Mercy for Animals, Compassion Over Killing, Vegan Outreach и Sea Shepherd, откровенно отказываются от веганства в качестве этического долга и называют его вредным для животных «догматизмом». Даже основанное Дональдом Уотсоном Веганское общество отвергло веганство как моральный минимум. Некоторые организации пошли еще дальше. Например, the Humane Society of the United States не только не поддерживает веганство как моральное обязательство, но еще и нанимает Джо Максвелла, разводящего свиней фермера, на должность политического директора Законодательного фонда (до этого он занимал должность вице-президента), раздает купоны на «счастливые» мясные продукты и проводит мероприятия, на которых подают трупы «счастливых» животных. Direct Action Everywhere, относительные новички на зоозащитной сцене, утверждают, что призывы к веганству «наносят вред».

Эти организации указывают на тот факт, что мы не можем жить, не нанося животным вообще никакого вреда, поскольку животные погибают и получают травмы в процессе выращивания растений и сбора урожая, так что даже если бы мы все питались только растениями, мы все равно причиняли бы животным вред. Они также утверждают, что раз уж мы не можем избежать всех побочных продуктов или ингредиентов животного происхождения, которые содержатся, например, в дорожных покрытиях или пластмассе, значит «совершенство» недостижимо, а потому мы не должны требовать веганства. Но это просто вздор. Любая человеческая деятельность подразумевает косвенный вред. То есть все, что мы делаем, имеет последствия и некоторые из этих последствий неблагоприятны. Например, каждый продукт, который мы потребляем, подразумевает процесс производства, который неизбежно приводит к неумышленному причинению занятым на этом производстве рабочим некоторого вреда, включая смерть. Можно ли сказать, что мы не должны выступать против рабства, раз уж мы не в состоянии полностью избежать причинения вреда другим людям, даже если мы будем потреблять настолько мало, насколько это возможно? Конечно нет. Но именно это в контексте животных и говорят все эти так называемые зоозащитницы. Они утверждают, что раз уж мы не можем избежать причинения животным неумышленного вреда, значит мы не должны выступать против намеренного превращения животных в товары в результате их имущественного статуса. Совершенно ясно, что этот аргумент о «совершенстве» на самом деле призван в поддержку велферистской позиции, согласно которой наша неспособность избежать всего вреда означает, что лучшее, что мы можем сделать, это попытаться его уменьшить, поэтому все способы предположительного сокращения вреда хороши, включая потребление «счастливых» продуктов животного происхождения. Эта позиция позволяет крупным зоозащитным организациям собирать больше пожертвований на реформы эксплуатации животных.

Короче говоря, современное «зоозащитное движение» откровенно отказывается от веганства в качестве этического долга.

Как мы уже видели в обсуждении Второго Принципа, и как мы еще увидим в обсуждении Четвертого, велферистская позиция основана на предположении о том, что само по себе убийство животных не представляет для них вреда. Согласно этой позиции, животных не волнует само по себе использование и убийство. Их волнует только как с ними при этом обращаются и как убивают. Если они не страдают «слишком сильно» (что бы это ни значило), животным безразлична эксплуатация, потому что они не заинтересованы в продолжении собственного существования. Такое мышление и привело к движению за «счастливое» мясо и другие продукты животного происхождения, что стало самым серьезным ударом по борьбе за справедливость для животных за последние десятилетия. Движение за «гуманную эксплуатацию» сосредоточено исключительно на страданиях, так что те, кто придерживаются этого подхода, поддержат любую меру, которая, как они сами в это верят, сокращает страдания. Одной из таких мер может быть веганство. Но велферистки непременно отказываются от веганства в качестве морального обязательства.

Аболиционистки не согласны и утверждают, что использование животных в качестве ресурсов не может быть оправдано, равно как и рабство. Эксплуатация животных и рабство имеют по крайней мере одно сходство: оба этих института обращаются с чувствующими существами исключительно как с ресурсами. Рабство не может быть оправдано ни в отношении людей, ни в отношении других животных, как бы «гуманно» с ними при этом ни обращались. Веганство — это не просто способ сокращения страданий. Это приверженность справедливости и прямой отказ от участия в рабстве животных.

Аболиционистский Подход рассматривает веганство в качестве отражения принципа отмены эксплуатации животных в жизни отдельного человека. Это выражение нашего принятия всех чувствующих существ в качестве моральных личностей и отказ признавать их имущественный статус. Веганство — это не просто способ сокращения страданий, это требование справедливости для животных. Это не последний шаг на пути отказа от моральной шизофрении, то есть совершенно бредового мышления об отношениях между людьми и другими животными. Это первый шаг. Если животные имеют хоть какую-то моральную ценность, тогда мы не можем есть, носить или еще как-либо использовать их. Веганка не может быть веганкой только по понедельникам или когда ей это удобно. Веганка остается веганкой всегда. Мы не откажемся от веганства из-за чужого дискомфорта, равно как мы не будем молчать ради комфорта человека, который рассказывает расистские анекдоты или домогается до женщин. Последовательное веганство не в большей степени «абсолютизм» или «фанатизм», чем последовательное осуждение изнасилований и педофилии. На самом деле называть последовательное веганство «абсолютизмом» — это спесишизм именно потому, что мы никогда не назвали бы так полный отказ от основных форм эксплуатации людей.

Новые велферистки не желают занимать позицию, согласно которой веганство является моральным императивом, потому что они не хотят говорить о том, что потребление продуктов животного происхождения категорически аморально. Вместо этого они поддерживают идею о том, что это все вопрос «пути» и что мы не можем делать оценочные суждения о «пути» других людей. Когда это оспаривается, велферистки заявляют, что раз большинство из нас не являются веганкам с рождения, значит мы не имеем права критиковать невеганок. Но они упускают суть. Представьте, как кто-то говорит: «Я не сразу перестала быть расисткой, потому я считаю, что движение за гражданские права должно поддерживать идею о том, что всем хорошо учиться принимать равноправие в своем темпе. Если человек считает, что дискриминация не-белых людей приемлема, мы не можем это осуждать. Говорить о том, что равноправие является безоговорочным этическим обязательством, значит занимать позицию „со мной или без меня“. Нам нужны маленькие шажки. Давайте начнем с Понедельников-без-расистских-шуток». Если кто-то скажет подобное, мы подумаем, что этот человек в серьезном замешательстве и не понимает природу морали.

Разумеется, мы всегда должны стараться учить других людей ненасильственно. Но мы имеем обязательство перед животными предельно честно объяснять, что их моральный статус означает, что любая эксплуатация аморальна, какой бы «гуманной» она ни была. Некоторые так называемые зоозащитницы утверждают, что честность несовместима с ненасилием. Мы не согласны. Мы бы никогда не сказали, что «гуманный» расизм (сексизм, гомофобия или любая другая дискриминация людей) приемлем, если мы устраним «наихудшие злоупотребления». Мы бы никогда не сказали, что должны «принимать расисток (сексисток или гетеросексисток) такими, какие они есть», и уважать их «путь». Ненасилие в контексте животных требует предельной честности.

Одним из вариантов аргумента о «пути» является позиция, согласно которой «мы не можем говорить людям, что им делать». Эту позицию занимают многие новые велферистки. Но как мы можем создать движение за социальную справедливость для животных, если считаем, что мы не должны быть честны с людьми об их моральных обязательствах перед животными? В честности нет ничего насильственного или агрессивного. На самом деле не быть честными значит не уважать не только животных, но и людей, с которыми мы разговариваем. Мы должны говорить им правду об аморальности эксплуатации животных. Если они услышат нас и не останутся равнодушными, но не перейдут на веганство или не сделают это сразу, это должно быть их решение, а не наш призыв, согласно которому использование животных приемлемо или желанно. Аболиционистки утверждают, что мы никогда не должны допускать приемлемость потребления каких-либо продуктов животного происхождения.

Аболиционистки утверждают, что мы обязаны быть предельно честными об аморальности эксплуатации животных. Мы — моральные реалистки. Согласно моральному реализму, этические факты и ценности существуют в качестве объективных истин, которые независимы от нашего восприятия, убеждений и личного мнения. Если в ситуации, в которой на столе стоит чашка, мы скажем: «Чашка на столе», — мы будем иметь в виду, что такое утверждение истинно. Это не вопрос убеждений или личного мнения. Это факт. Моральная реалистка сказала бы, что утверждения вроде: «Геноцид — это плохо» или «Пытки детей аморальны», — являются истинными точно так же, как и утверждение о чашке.

Аболиционистки считают, что утверждение: «Обращаться с животными исключительно как с вещами и ресурсами аморально», — не зависит от убеждений или личного мнения. Мы считаем, что это истина. Любая другая позиция, поддерживающая эксплуатацию животных, включая велферизм, но не ограничиваясь им, отрицает эту фундаментальную моральную реальность, даже если эта позиция якобы служит средством отмены эксплуатации.

Моральный реализм не так загадочен, как может показаться. Например, большинство людей считают, что этичность Холокоста не зависит от убеждений или личного мнения отдельных людей. Они уверены в существовании однозначной этической истины относительно этого события — оно аморально. Аналогичным образом, разве этичность пыток или растления малолетних зависит от убеждений и личного мнения отдельных людей? Большинство из нас считают, что пытки и домогательства объективно аморальны. Мы бы сказали, что предложение: «Чашка на столе», — является истинным, если чашка действительно стоит на столе, независимо от того, что об этом говорит Джо. И хотя мы согласны, что ребенку, которого пытают, будет «лучше» причинить меньше страданий, чем больше, мы не будем поддерживать насилие над детьми как что-то само по себе приемлемое или желаемое. Мы не будем устраивать кампании за «гуманное» растление малолетних. В силу того, что аболиционистки осуждают спесишизм, мы рассматриваем эксплуатацию животных аналогичным образом. Всегда будет лучше причинить животным меньше страданий, чем больше, но мы не должны поддерживать их «гуманную» эксплуатацию. Точно так же мы не должны поддерживать «гуманное» растление малолетних, несмотря на то, что лучше нанести ребенку меньше вреда, чем больше. Поддержка «гуманной» эксплуатации животных идет вразрез с основным этическим принципом аболиционизма — использовать животных в качестве ресурсов аморально.

Как упоминалось ранее, некоторые велферистки утверждают, что мы не можем говорить другим людям, что им делать. Разумеется, мы не можем запретить людям поступать так, как им это позволено законом. Если кто-то хочет есть животных, мы не в состоянии заставить ее не делать этого. Но если мы действительно разделяем идею о правах животных и веганстве в качестве морального императива, мы не только можем, но и обязаны недвусмысленно объяснять, что эксплуатация животных, какой бы «гуманной» она ни была, не имеет морального оправдания. И это не вопрос осуждения людей. Это вопрос осуждения их поступков. Осуждение людей — это всегда плохая идея. Но осуждение поступков необходимо, если мы хотим создать движение за социальную справедливость для животных.

Новейшая стратегия новых велферисток: «редуктарианство» (и «счастливая эксплуатация») «эффективнее» веганства

В обсуждении Второго Принципа мы видели, как велферистки безуспешно пытаются утверждать, что «наука» доказывает, что кампании за реформы эксплуатации заставляют людей потреблять меньше мяса. Но в основном велферистки пытаются «доказать» свою правоту и заблуждения аболиционисток относительно веганства. Они «научно» доказывают, что поддержка невеганства и призывы к сокращению потребления мяса «эффективнее» распространяют веганство и сильнее сокращают страдания животных, чем призывы к веганству. Любопытно, что велферистки, кажется, признали правоту аболиционисток в этических вопросах. В самом деле, они почти перестали даже пытаться оспаривать моральное обязательство перехода на веганство, которое аналогично обязательству не владеть рабами и не участвовать в дискриминации женщин и не-белых людей. Однако они утверждают, что аболиционистки хоть и могут быть правы с точки зрения этики, «эффективной» позицией все равно остается именно велферистская. «Эффективность» стала очередным модным словечком движения за благополучие животных. Как говорит велферистка Мелани Джой: «Лучше быть эффективной, чем правильной».

В настоящее время растет индустрия якобы «независимых исследовательских организаций», чьи результаты работы претендуют называться исследованиями, которые якобы доказывают, что продвижение веганства не так эффективно побуждает людей переходить на веганство, как продвижение «редуктарианства» (идеи о том, что люди должны потреблять меньше мяса) или одной из форм «счастливой» эксплуатации. Это такие организации, как Faunalytics (ранее известная под именем Humane Research Council), the Humane League Labs и Animal Charity Evaluators. Ни одна из этих организаций до сих пор не опубликовала ни одного исследования в рецензируемых научных журналах — и вообще ни одного методологически обоснованного исследования — которое доказало бы, что продвижение невеганства более эффективно, чем продвижение веганства. Доктор Кейси Тафт, профессор психиатрии из Медицинской школы при Бостонском университете, эксперт по содействию смене поведения и разработке исследовательской методологии, автор более сотни статей, эссе и научных исследований (большинство из которых прошли рецензирование) и редактор журнала «Психологическая травма: теория, исследования, практика и политика», называет «исследования» этих организаций «лженаукой». Замечательные эссе доктора Тафта полностью опровергают утверждения так называемых «независимых научных организаций» и дают понять, что никаких доказательств, подтверждающих их заявления, не существует. Например, доктор Тафт отмечает, что в одном из исследований Faunalytics «их данные на самом деле противоречили выводам и указывали на то, что мы должны продвигать веганство, а не „редуктарианство“».

Чтобы понять, что имеет в виду Тафт, когда называет эти якобы «эмпирические» работы «лженаукой», рассмотрим «исследование», проведенное the Humane League Labs, являющейся частью велферистской организации the Humane League. Его авторки хотели узнать, будут ли люди лучше реагировать на сообщение о жестоком обращении с животными (обычный подход велферистских организаций, поддерживающих якобы более «гуманную» эксплуатацию), доводы об окружающей среде или на «догматичную» позицию, что является уничижительным термином, который «исследовательницы» использовали для описания аболиционисткой или правовой позиции. Они изначально даже не пытались скрыть свою очевидную предвзятость.

И как же авторки решили узнать, какой подход получит наилучший отклик? Они составили три коротких памфлета, которые концентрировались на жестоком обращении с животными, «догматизме» и окружающей среде. Все верно, велферистки составили эти памфлеты. Велферистки решили, как будет представлена позиция аболиционисток. Затем они раздали эти памфлеты. Мы не смогли найти никакой информации о том, каким образом эти памфлеты распространялись, потому обратились к the Humane League и получили ответ по электронной почте. В письме было сказано, что «участники исследования были найдены через сервис Amazon Mechanical Turk, а листовки вместе с вопросами были представлены им онлайн». То есть исследование по оценке эффективности было целиком проведено в интернете? Любопытно. Затем велферистки спросили участниц исследования о том, намерены ли они сократить потребление продуктов животного происхождения в следующем месяце. Велферистки сделали ряд допущений о том, как заявленные намерения преобразуются в действительную смену поведения, и придумали шкалу с цифрами, обозначающими «дни страданий животных». Они пришли к выводу, что «догматичная» или аболиционистская позиция приводит к наименьшему «сокращению дней страданий животных» в сравнении с двумя другими подходами.

Любопытно, что контрольная группа в этом «исследовании» вообще не получила никаких листовок, но выразила намерение сократить потребление сильнее всех. Единственный вывод, который можно отсюда сделать, заключается в том, что либо распространяемые велферистками материалы были совершенно неэффективны, либо их методы исследования имели серьезные изъяны. Это не помешало авторкам прийти к заключению о том, что призыв к сокращению потребления более эффективен, чем призыв к веганству в качестве морального императива.

Не нужно быть эксперткой в методологии исследований, чтобы прийти к выводу, что это, как говорит доктор Тафт, «лженаука». Велферистская организация принимала решение о том, как описать и представить аболиционистскую позицию, а затем распространяла созданные памфлеты онлайн, причем отклик контрольной группы, которая не получила никаких памфлетов, оказался более позитивным. Авторки «доказали», что люди лучше реагируют на велферистскую позицию, которую продвигают the Humane League и другие велферистские организации. The Humane League не представила это исследование для экспертной оценки, которая является стандартной практикой в научном сообществе. Это неудивительно, ведь ни один авторитетный журнал никогда не опубликовал бы такой вздор. Тафт отмечает, что «для определения наилучшего способа побуждения других людей отказаться от эксплуатации животных, они спрашивают самих эксплуататоров о том, что мы должны им говорить». Он пишет:

«Задумайтесь об этом на секунду и спросите себя, как бы это выглядело с любым другим движением за социальную справедливость. Как думаете, активистки Black Lives Matter проводят опросы среди белых расистов с целью понять, как нам положить конец расизму? Создают ли феминистки фокус-группы из мужчин-сексистов, чтобы понять, как наилучшим образом положить конец патриархату и насилию в отношении женщин? Конечно нет! Абсурдно спрашивать угнетателей о том, что мы должны говорить им, чтобы они прекратили угнетение».

Идея о том, что продвижение невеганства более «эффективно» побуждает людей переходить на веганство, чем продвижение веганства, противоречит здравому смыслу. Точно так же здравому смыслу противоречит идея о том, что поддержка «доброжелательного» сексизма и мизогинии более «эффективна» для достижения гендерного равенства, чем однозначное осуждение сексизма и мизогинии, или идея о том, что поддержка «доброжелательного» расизма более «эффективна» для достижения расового равенства, чем осуждение расизма. И нет никаких эмпирических доказательств в поддержку столь нелогичной позиции.

Вдобавок к отсутствию эмпирических доказательств в поддержку велферистской точки зрения, согласно которой продвижение невеганства более эффективно побуждает к переходу на веганство, чем непосредственное веганское просвещение, важно понимать, что крупные велферистские организации никогда не продвигали веганство в качестве морального минимума. Вместо этого они на протяжении многих лет поддерживали идеи, лежащие у самых истоков распространенного заблуждения, согласно которому веганство является «крайностью», которую люди просто не способны понять. Кроме того, многие представительницы этих организаций, если не подавляющее большинство, сами не являются веганками (мы говорим о последовательном веганстве; «гибкое веганство», которое зависит от вашего комфорта, не является веганством). Так что неудивительно, что крупные организации поддерживают идею о том, что веганство — это «крайность», а затем заявляют, что люди считают веганство «крайностью», и используют это в качестве «эмпирического доказательства» нежелания людей переходить на веганство. Другими словами, крупные велферистские организации заявляют, что общественность считает веганство «крайностью», но не признают, что по большей части они сами несут ответственность за распространение этого заблуждения.

В ответ на заявление Мелани Джой о том, что «лучше быть эффективной, чем правильной», мы считаем, что позиция, которой придерживается Джой и другие велферистки, не является ни правильной, ни эффективной.

В обсуждении Второго Принципа мы увидели, что в поддержке стратегий, которые на фундаментальном уровне не соответствуют заявленным целям, нет смысла ни с точки зрения этики, ни с точки зрения практики. «Редуктарианство» как раз и является одной из таких стратегий. И хотя многие сторонницы этой позиции не являются веганками и поддерживают «редуктарианство» из соображений заботы о здоровье или окружающей среде или предположительного сокращения страданий животных, некоторые зоозащитницы рассматривают «редуктарианство» в качестве стратегии, которая, как они утверждают, приведет к веганскому миру.

Оставляя в стороне тот факт, что «редуктарианство» почти всегда сосредоточено на мясе и полностью игнорирует молоко, яйца и другие продукты животного происхождения, а также использование животных ради одежды и других целей, эта позиция аморальна, потому что, равно как и «счастливая» эксплуатация в качестве предположительной стратегии ее отмены, она поддерживает якобы меньшую степень эксплуатации в качестве способа выполнить наши моральные обязательства перед животными. Сторонницы «редуктарианства» не считают, что люди обязаны переходить на веганство. Вместо этого они заявляют, что мы можем выполнить свои моральные обязательства перед животными, просто сократив потребление мяса. Это все равно как заявлять, что мужчины не обязаны прекращать насиловать женщин, что они могут выполнить свои моральные обязательства перед ними, если будут насиловать их реже. И хотя меньше насилия лучше, чем больше насилия, никто не сочтет приемлемой кампанию за «нежные» изнасилования.

Кроме того, «редуктарианство» абсурдно на практике. Его сторонницы заявляют, что мы должны говорить людям, которых волнуют другие животные, не об отмене эксплуатации, а о ее сокращении. Подумайте об этом. Если неравнодушный к животным человек слышит призыв к веганству, но не хочет переходить на веганство, тогда он самостоятельно решит, как ему ограничить свое потребление мяса и других продуктов животного происхождения. Если этот человек подумает: «Да, мы действительно не должны эксплуатировать животных, но я не готов перейти на веганство по крайней мере прямо сейчас», — он скорее всего сократит потребление продуктов животного происхождения. Но защитницы прав животных никогда не должны предлагать сокращение потребления в качестве альтернативы веганству. Иначе люди никогда не перейдут на веганство.

Занимаясь веганским активизмом, мы часто сталкиваемся с людьми, которых волнуют другие животные и которые хотят перейти на веганство, но в силу разных причин не готовы сделать это немедленно. Мы всегда заверяем их, что перейти на веганство легко и даем им ссылки на ресурсы (вроде www.HowDoIGoVegan.com), чтобы они увидели, что в этом действительно нет ничего сложного. Если же они продолжают настаивать, что не могут перейти на веганство здесь и сейчас, и спрашивают о «постепенном» подходе, тогда мы советуем им попробовать есть веганские завтраки в течение недели или двух, затем неделю или две есть веганские обеды, а потом и веганские ужины. (Мы также советуем не покупать впредь одежду и средства личной гигиены животного происхождения.) Но мы всегда ясно даем понять, что веганство является моральным императивом и что все продукты животного происхождения, которые они будут потреблять в течение следующих шести (или неважно скольких) недель, пока не перейдут на веганство полностью, подразумевают нарушение фундаментальных прав животных. Мы не говорим и никогда не скажем, что какое-либо потребление животных может быть приемлемо. Напротив, оно всегда аморально.

Мы строго настаиваем, что зоозащитницы должны всегда однозначно пояснять, что веганство является моральным императивом. Это не вопрос личного мнения. Это вопрос наших моральных обязательств перед другими животными. Если некоторые люди неравнодушны к животным, но не хотят переходить на веганство, пусть это будет их решение, а не наш призыв.

Заключение

Основополагающий принцип Аболиционистского Подхода к Правам Животных заключается в том, что, если животные имеют моральную ценность и не являются просто вещами, тогда мы не можем оправдать употребление в пищу, ношение в качестве одежды и другое их использование. Веганство — это не просто вопрос личного выбора. Это моральный императив. Любое движение, которое добивается справедливости для животных, должно заявлять веганство в качестве своего морального принципа.

Некоторые веганки рассматривают веганство лишь в качестве одного из способов сокращения страданий животных. Они могут съесть или использовать продукт животного происхождения, если считают, что в противном случае будет причинен больший объем страданий. Эти веганки часто оказываются «гибкими» веганками, что, на наш взгляд, означает, что они не веганки вовсе. Аболиционистки рассматривают веганство в качестве жизненной философии, а не просто стиля жизни.

Мы хотим отметить, что, согласно нашему опыту, аболиционистское веганство является единственным подходом, который приводит к последовательному поведению. Люди, которые переходят на веганское питание только ради здоровья, нередко «жульничают», как это часто бывает со всеми, кто следует какой-либо диете ради здоровья. Те, кто переходят на веганский рацион только ради окружающей среды, могут не только со временем отказаться от него, но и решить, что животные продукты имеют меньший экологический след, чем растительные. И в обоих случаях веганство рассматривается в качестве просто диеты, а не в качестве фундаментального принципа справедливости, применяемого не только к животным, которых эксплуатируют ради еды, но и к животным, которых используют для производства одежды, ингредиентов и прочего. Это не означает, что аболиционисток не волнуют здоровье и окружающая среда. Напротив, мы чувствуем, что наша приверженность ненасилию требует, чтобы мы поступали осознанно в отношении собственного здоровья и окружающей среды, от которой зависят все чувствующие существа.

Но, в конечном счете, аболиционистское веганство уходит корнями в этическую позицию, которая на фундаментальном уровне требует справедливости для всех животных.

Манифест Аболиционистского Подхода к Правам Животных

Рекомендации для дальнейшего чтения

Книги:

Эссе:

Авторство: Gary L. Francione, Anna Charlton.
Перевод: Денис Шаманов
Источник: Animal Rights: The Abolitionist Approach