Проблема узконаправленных кампаний или почему веганство должно быть основой

Представьте, что вы разговариваете с группой любителей классических автомобилей, которые любят кататься на них просто ради удовольствия. Эти люди считают классические автомобили очень важной традицией, ключевой частью своей культуры. Они ежедневно садятся в эти автомобили и катаются ради своего удовольствия, считая это неотъемлемой частью самих себя.

Если вы попробуете объяснить этим людям аморальность использования их автомобилей для поездки к врачу или для перевозки родственников в отделение скорой помощи, они наверняка подумают, что в ваших словах нет никакого смысла. В конце концов, они считают совершенно нормальным ездить просто ради удовольствия. Это важная часть их жизни. С какой стати им соглашаться, что поездка с важной целью аморальна, если они считают, что поездка ради одного только удовольствия приемлема?

Представьте другой сценарий. Вместо попытки убедить этих людей в аморальности поездки с важной медицинской целью, вы попробуете объяснить им аморальность поездки ради удовольствия в определенном направлении, которое ничем не отличается от всех других. Но и здесь любители классических автомобилей сочтут вашу позицию странной, поскольку она совершенно произвольна. Каким образом поездка ради удовольствия в одном направлении отличается от такой же поездки в другом? И если бы они согласились, что поездка в произвольно выбранном направлении аморальна, это поставило бы вопрос об аморальности использования автомобилей ради удовольствия в целом. Их драгоценное увлечение оказалось бы под угрозой.

Эти простые гипотетические примеры помогут нам понять этические, логические и психологические причины, по которым узконаправленные кампании лишены всякого смысла, а веганство должно быть основой движения за права животных.

Поедание животных: страдания и смерть ради гастрономического удовольствия

Большинство людей едят плоть и другие продукты животного происхождения. Никто не утверждает, что эти продукты необходимы для нашего здоровья. Напротив, ведущие эксперты в сфере здравоохранения все чаще заявляют, что животные продукты вредны. Но вредны они или нет, в них несомненно нет никакой необходимости. Это признает даже консервативная Американская Диетологическая Ассоциация:

Правильно спланированные вегетарианские диеты, включая веганскую, являются здоровыми и питательными, подходят для людей любого возраста, беременных и кормящих женщин, детей, подростков, спортсменов, а также могут помочь в профилактике и лечении некоторых заболеваний.

И нам всем известно, что животноводство является экологической катастрофой.

Единственная причина, по которой мы причиняем ужасные страдания (даже в самых «гуманных» условиях) и ежегодно убиваем 56 миллиардов наземных животных и неизвестное, но наверняка такое же ошеломительное количество морских, заключается в том, что нам вкусно. Мы участвуем в этой безумной бойне ради удовольствия, развлечения и удобства. Потребление животных без всякой необходимости является важной частью повседневной жизни большинства людей. Многие люди действительно считают подобное причинение ужасающих страданий и убийство без всякой необходимости важной традицией, неотъемлемой частью нашей «человеческой исключительности».

Вивисекция

Теперь представьте, что вы занимаете позицию, согласно которой использование животных в медицинских опытах аморально. Как я утверждал в других своих работах, с эмпирической точки зрения существуют серьезные вопросы относительно необходимости вивисекции. И вивисекция не может быть оправдана с точки зрения этики. Но подавляющее большинство общества полагает, что вивисекция важна для здравоохранения.

С какой стати людям, которые считают приемлемым убийство животных и причинение им страданий ради собственного удовольствия, соглашаться с аморальностью использования животных ради целей, которые они считают (на мой взгляд, ошибочно) необходимыми и полезными? С какой стати люди, которые готовы забивать свои артерии животными жирами, поскольку им нравится вкус животных продуктов, будут возражать против убийства других животных, что по их мнению (опять же, на мой взгляд, ошибочному) приведет к решению их проблем со здоровьем?

Ответ прост: они не будут возражать. Они просто не могут.

Объяснять аморальность вивисекции людям, которые едят продукты животного происхождения, это все равно как объяснять аморальность поездки с важной целью любителям классических автомобилей. Они не видят никакой проблемы в поездке ради удовольствия. С какой стати им соглашаться с наличием проблемы в поездке к врачу или в отделение скорой помощи? И если бы они согласились, что поездка со столь важной целью несправедлива, то их драгоценное увлечение в целом оказалось бы под угрозой.

Вот почему, несмотря на двухсотлетнюю антививисекционную кампанию, вивисекция не только не запрещена, но и количество животных, используемых в медицинских опытах, возрастает.

Другие узконаправленные кампании

Давайте теперь рассмотрим прочие узконаправленные кампании, вроде кампании против особых видов охоты, или кампании против использования в цирках диких животных, или антимеховой кампании. Эти кампании аналогичны попытке объяснить любителям классических автомобилей, что поездка в произвольно выбранном направлении неприемлема или более аморальна, чем поездка в любом другом. Они считают нормальным ездить просто ради удовольствия, с какой стати им соглашаться, что поездка в произвольно выбранном направлении неприемлема?

Опять же, они не согласятся. Они просто не могут.

Аналогичным образом, потребители животных продуктов считают морально-приемлемым убивать животных и причинять им страдания ради гастрономического удовольствия. Они участвуют в этом по несколько раз в день. С какой стати им соглашаться, что охота аморальна, если они ходят в магазин и покупают продукты, сделанные из животных, которые страдали точно так же, если не больше, чем те, на которых велась охота? С чего бы им соглашаться с аморальностью использования животных в других тривиальных целях? Они едят животных ради собственного удовольствия. Они ходят в зоопарки и на лошадиные скачки. С какой стати им соглашаться, что наличие диких животных в цирке представляет из себя какую-то проблему? Они носят шерсть и кожу, которые подразумевают чудовищные страдания животных. С чего бы им видеть какую-то проблему в мехе?

Вот почему, несмотря на десятилетия узконаправленных кампаний против охоты, этот «спорт» процветает. Вот почему самая продолжительная узконаправленная кампания в истории зоозащиты — антимеховая кампания — оказалась полным провалом. Такие кампании могут создать некоторую заинтересованность в обществе, но в итоге они обязательно терпят крах, поскольку в нашей культуре потребление животных в качестве пищи считается нормой.

До тех пор, пока мы живем в культуре, которая не ставит под сомнение использование животных ради пищи — опять же, не просто обращение с животными, а само их использование — узконаправленные кампании никогда не станут хоть сколько-нибудь массовыми. Большинство людей считает их произвольными. Они понимают, что те формы использования животных, на которые направленны эти кампании, ничем не хуже тех форм, которые они считают приемлемыми. Люди ежедневно участвуют в эксплуатации животных без всякой на то необходимости. С какой стати им видеть проблему в другом использовании, которое точно так же не является необходимым?

Недавно я разговаривал с человеком, который был вовлечен в кампанию против охоты в конкретном парке. Он рассказал мне, что решил прекратить свое участие после того, как понял, что охота на самом деле ничем не отличается от похода в магазин и покупки мяса. И поскольку он не собирался отказываться от мяса, он просто не видел логики в осуждении охоты.

Разумеется, он был прав. Охота — это ужасно. Тот факт, что кто-то действительно наслаждается убийством оленей или кроликов, вызывает серьезное беспокойство. Но в чем разница между поеданием тех животных, на которых велась охота, и тех, чьи трупы продаются в магазине? Ответ: нет никакой разницы. На самом деле может оказаться, что животное, чей труп лежит в магазине, испытало гораздо более тяжелую жизнь и смерть, чем животное, на которое велась охота — даже если первое было одним из «счастливых» животных, выращенных на «счастливой» ферме и убитых на бойне, спроектированной Тэмпл Грандин.

Я разговаривал с женщиной, которая на протяжении многих лет была вовлечена в кампанию против убийства тюленей. Она бросила эту кампанию, поскольку поняла, что между мехом тюленей и мехом других животных, а также их шерстью и кожей, нет никакой разницы, а она не собиралась отказываться от всей одежды из животных. Эта кампания на самом деле основана лишь на умилительности тюленей, которой пользуются зоозащитные организации, чтобы собирать пожертвования. Это действительно плохой фундамент для этической позиции.

Разумеется, она была права. Мех тюленей ничем не отличается от любого другого меха, а мех не отличается от шерсти или кожи. Это все ужасно, мы должны отказаться от всей одежды из животных. В ней нет никакой необходимости. Как и в поедании плоти, молочных продуктов, яиц и так далее. И пока мы не увидим проблемы в поедании животных, попытки оспорить другие формы их использования, в которых также нет необходимости, или заявить, что одно использование хуже другого, всегда буду казаться произвольными, потому что так и есть.

В 2007 г. я написал в газету статью, которая была повторно опубликована в 2009 г. В ней я утверждал, что собачьи бои, которые проводил Майкл Вик, с этической точки зрения ничем не отличаются от потребления продуктов животного происхождения. В ответ на эту статью я получил тысячи писем. Многие люди были со мной согласны. Многие писали, что я заставил их задуматься о веганстве. Многие писали, что после прочтения стали веганками и веганами. Но из тех людей, что были со мной несогласны, ни один человек — ни один — не смог объяснить, чем поступки Вика были хуже того, что совершаем все мы. Потому что между действиями Вика и тем, что делают все остальные, нет логической разницы.

В 2009 г., когда Вик вышел из тюрьмы и подписал контракт с Филадельфия Иглз, я разговаривал с мужчиной, который сказал, что он большой фанат Иглз и продолжит смотреть их игры, но он никогда не сможет наслаждаться игрой Вика из-за того случая с собачьими боями. Я спросил его, ест ли он хот-доги и гамбургеры, когда приходит на стадион смотреть футбол. Он ответил: «да». Я указал ему на тот факт, что животные, которых использовали ради этих продуктов, имели более тяжелую жизнь и смерть, чем собаки Вика.

Он не нашелся, что мне ответить. Потому что здесь нечего ответить.

Заключение

Основная мысль ясна: до тех пор, пока мы не заставим людей задаваться этим вопросом и отказываться от повседневного использования животных, в котором нет никакой необходимости, мы не сможем преуспеть в том, чтобы убедить их хоть сколько-нибудь серьезно выступать против тех форм использования животных, которые они считают необходимыми, вроде вивисекции. И мы не сможем убедить их серьезно выступать против отдельных форм использования животных, в которых нет необходимости. Люди вполне справедливо считают, что эти формы были выбраны зоозащитниками произвольно и ничем не отличаются от тех форм, в которых они сами участвуют в своей повседневной жизни.

Если мы надеемся когда-либо сменить парадигму «животные — вещи» на «животные — личности», тогда веганство должно браться за основу.

Подробнее о третьем принципе Аболиционистского Подхода к Правам Животных.

Авторство: Gary L. Francione [Перевод не был проверен и одобрен].
Перевод: Денис Шаманов
Источник: http://www.abolitionistapproach.com/problem-with-single-issue-campaigns-and-why-veganism-must-be-the-baseline/