Велферизм и постмодернистский феминизм: созданы друг для друга

Недавно на замечательных форумах Vegan Freak разгорелся спор между теми, кого в целом можно назвать «постмодернистскими» и «радикальными» феминистками. Первые считают, что решение женщины превратить свое тело в секс-товар может представлять собой акт расширения прав и возможностей, а потому не может быть оценено хоть сколько-нибудь негативно. Эти феминистки обычно поддерживают порнографию или по крайней мере не выступают против нее. Радикальные феминистки, в свою очередь, считают превращение женщин в товар проблемным явлением по своей сути. Обычно они выступают против порнографии и в особенности против порнографии, в которой женщины служат объектами для насилия. Они считают большинство гендерных стереотипов вредными как для женщин, так и для мужчин, и стремятся их уничтожить. Постмодернистские феминистки часто утверждают, что стереотипы о «женственности» могут помочь женщинам обрести права и свободы.

Этот спор имеет некоторые интересные и важные параллели со спором между аболиционистками и велферистками. На самом деле постмодернистский феминизм и велферизм — это одна и та же теория, примененная в разных контекстах.

I. «Счастливая» коммодификация. Постмодернистский феминизм внушает людям чувство комфорта относительно эксплуатации женщин. Если женщина принимает решение стать секс-работницей, то это объявляется выбором, расширяющим ее права и возможности, который феминистки должны поддержать. Постмодернистский феминизм запрещает сколько-нибудь негативные суждения об этих институтах эксплуатации или о влиянии, которое они оказывают на женщин из неблагополучных социально-экономических классов, не обладающих привилегиями самих постмодернистских феминисток, которые обычно являются белыми представительницами среднего класса с высшим образованием.

Учитывая одобрение самокоммодификации со стороны постмодернистских феминисток, легко понять реакцию мужчин, когда речь заходит о проблеме порнографии или других форм эксплуатации: «А что тут такого? Феминистки сказали, что все нормально». На прошлой неделе одна постмодернистская феминистка на форуме Vegan Freak сообщила мне, что «активное пренебрежение» стрип-барами делает меня анти-феминистом. Если кто-то читал этот форум и размышлял, стоит ли посещать подобные места, он получил одобрение от «феминистки» — специалистки по гендерным исследованиям, не меньше. Идея действительно была предельно ясна: посещение стрип-баров является способом выразить уважение женщинам, которые там работают. Посещать стрип-бары не просто приемлемо. Это феминистично. Просто поразительно.

Я хотел бы подчеркнуть, что никто не говорит о критике или осуждении отдельных женщин, которые принимают решение превратить свое тело в товар. Вопрос в том, должны ли люди, выступающие против сексизма, выступать против подобных институтов эксплуатации. Постмодернистские феминистки считают, что не должны. Радикальные феминистки настаивают, что должны.

Не удивительно, что PETA активно соглашается с постмодернистским феминизмом и призывает женщин участвовать в их же эксплуатации «ради животных». PETA уже десятилетиями занимается сексистскими выходками от «Я лучше разденусь, чем [вставьте сюда что угодно]» до «State of the Union Undress» с полностью голыми женщинами. PETA всегда может рассчитывать на поддержку постмодернистских феминисток, если радикальные скажут, что движение против превращения животных в товары должно осуждать превращение в товары женщин.

И мы можем наблюдать, как те же самые постмодернистские идеи находят свое прямое отражение в контексте защиты животных, приводя к чудовищным результатам. Питер Сингер, PETA, HSUS и буквально все крупные зоозащитные организации, многие из которых считают себя «правозащитными», утверждают, что эксплуатация животных может быть морально оправдана, если с животными обращаются «гуманно». Мы можем быть «сознательными всеядными» и баловать себя «роскошью» продуктов животного происхождения, если животные были убиты на бойнях, спроектированных обладательницей наград от PETA Тэмпл Грандин, или если продукты были куплены в сети Whole Foods, которых PETA хвалит за строгие стандарты благополучия животных, или если это «бесклеточные» яйца и так далее.

Учитывая одобрение эксплуатации животных Сингером, PETA и прочими, легко понять почему, когда мы призываем к веганству, то часто слышим в ответ: «А что не так с мясом (яйцами, сыром и пр.)? Защитники прав животных сказали, что все нормально». PETA заявляет, что МакДональдс являются «лидерами» в реформировании благополучия животных в сетях быстрого питания, а легендарная Джейн Гудолл рекламирует молочные продукты Стонифилд. Велферистское движение внушает людям чувство комфорта относительно эксплуатации животных точно так же, как постмодернистские феминистки внушают людям чувство комфорта относительно эксплуатации женщин. Вы можете быть «феминистом», наслаждаясь танцем на коленях в стрип-баре. Вы можете быть «защитницей прав животных», поедая «бесклеточные» яйца или мясо, одобренное зоозащитными организациями.

Постмодернистские феминистки создали бренд «счастливой» коммодификации женщин. Точно так же велферисты создали феномен «счастливого» мяса и других животных продуктов. Постмодернистские феминистки часто закрывают глаза на тот факт, что женщины, вовлеченные в секс-индустрию, регулярно подвергаются насилию и попадают в наркотическую зависимость. Точно так же велферисты закрывают глаза на тот факт, что продукты животного происхождения подразумевают ужасающие страдания, даже будучи произведены в самых «гуманных» условиях. И те, и другие закрывают глаза на тот факт, что превращение женщин и животных в товары аморально само по себе, независимо от условий обращения.

Как постмодернистский феминизм, так и новый велферизм, пропитаны идеологией статус-кво. Обе эти позиции поддерживают изначальный статус животных в качестве собственности и изначальный статус женщин в качестве вещей, чья личность низводится до частей тела, которые мы фетишизируем. Они лишь рисуют смайлики на по сути крайне реакционных идеях.

Стоит отметить еще одну прямую связь между велферистами и по крайней мере некоторыми феминистками. Последние иногда заявляют, что не признают права животных, поскольку считают право «патриархальным». Они считают, что для определения наших обязательств перед другими животными, нам следует использовать «этику заботы», а не право. То есть эти феминистки отказываются признавать существование универсальных законов, которые запрещают использование животных во всех ситуациях. Вместо этого они предлагают определять этичность использования животных посредством оценки особенностей каждой отдельной ситуации, чтобы убедиться в удовлетворении определенных ценностей заботы. Любопытно, что я никогда не встречал феминистки, которая заявила бы, что этичность изнасилования должна определяться этикой заботы. Все феминистки совершенно справедливо заявляют, что изнасилование не может быть оправдано ни при каких обстоятельствах. Но это все равно что сказать, что у женщин есть право не быть изнасилованными. Так что эти феминистки поддерживают право-подобную защиту людей, но не других животных. Не все феминистки с этим согласны, но эту идею разделяют некоторые, которые считают себя зоозащитницами, и некоторые велферисты, которые рассматривают этику заботы в качестве альтернативы правам животных.

II. Правила допустимого дискурса. Существуют так же параллели между правилами дискурса, которые накладывают велферисты и постмодернистские феминистки. Обе группы имеют тенденцию объявлять любую критику их позиции неприемлемой. Постмодернистские феминистки обвиняют радикальных в «патриархальности», «угнетении», «абьюзе», «ограничении прав и возможностей» и прочем, если те отказываются соглашаться с подходом «превращать себя в товар феминистично». Велферисты объявляют любую критику их реформ «травлей», «расколом движения» и «вредом для животных». Как постмодернистские феминистки, так и велферисты часто призывают «не раскалывать движение», что означает, что несогласные должны замолчать и поддерживать постмодернистский феминизм или велферизм. Попытки радикальных феминисток и аболиционисток аргументированно обсудить эти вопросы объявляются бестолковой и элитарной «интеллектуальной» или «академической» тратой времени, которая лишь препятствует освобождению женщин и нечеловеческих животных.

Такой стиль дискурса отражает тактику правых реакционеров. Все несогласные автоматически демонизируются, а попытки аргументированной дискуссии отвергаются в угоду слоганам и пустой риторике, которая лишь поддерживает доминирующую идеологию эксплуатации.

Печально, но не удивительно, что подобной тактике нашлось применение в предположительно прогрессивных социальных движениях.

Подробнее о пятом принципе Аболиционистского Подхода к Правам Животных.

Авторство: Gary L. Francione [Перевод не был проверен и одобрен].
Перевод: Денис Шаманов
Источник: abolitionistapproach.com/postmodern-feminism-and-animal-welfare-perfect-together