Веганство: просто еще один способ сокращения страданий или фундаментальный принцип справедливости и ненасилия?
Важно понимать, что между людьми, которые называют себя веганками и веганами, существуют серьезные отличия.
Одно из самых серьезных отличий заключается в том, что для одних веганство — это просто способ сокращения страданий, а для других — фундаментальная приверженность справедливости и ненасилию и признание моральной значимости животных.
Это отличие не является всего лишь вопросом абстрактной теории, оно имеет глубокие практические последствия.
Среди новых велферистов преобладает мнение, согласно которому веганство является способом — лишь одним из способов — сокращения страданий. Таким образом веганство не отличается от яиц свободного выгула или мяса, которое произведено на бойне, спроектированной обладательницей наград PETA Тэмпл Грандин. Новые велферисты утверждают, что все это лишь способы сокращения страданий. Если Х сокращает страдания своим переходом на веганство — отлично. Если Y сокращает страдания, выбирая яйца свободного выгула — здорово. Если Х сокращает страдания, отказываясь от продуктов животного происхождения по понедельникам и выбирая «гуманные» продукты по вторникам — хорошо. Заявления о том, что с этической точки зрения Х должен быть веганом по понедельникам, вторникам и во все другие дни — это «абсолютизм», «фундаментализм» и «фанатизм».
Люди и организации, вроде Питера Сингера, «Vegan» Outreach и PETA, придерживаются такой позиции. Например, Сингер заявляет, что «сознательная всеядность» — это «прочная этичная позиция». Он говорит, что последовательное веганство является «фанатизмом». Сингер называет себя «гибким веганом», который употребляет продукты животного происхождения, если отказываться неудобно. Он упоминает употребление яиц и молока свободного выгула. Он рассуждает о «роскоши» употребления мяса животных, с которыми, по его мнению, хорошо обращались и которые были убиты «гуманно». PETA заявляет, что принципиальная приверженность веганству является вопросом «личной непорочности», «самовлюбленной прихотью» и «фанатичной одержимостью». «Vegan» Outreach недвусмысленно подчеркивают важность страданий и отбрасывают вопрос об использовании животных, заявляя, что веганство:
это не самоцель. Не догма и не религия. Не список запрещенных ингредиентов или неизменных законов. Это лишь способ противостояния жестокости и сокращения страданий.
В основе позиции нового велферизма лежит допущение, согласно которому само по себе убийство животных не представляет для них вреда. Их не волнует сам факт использования и убийства. Их волнует только то, как мы при этом с ними обращаемся и как мы их убиваем. Если они не страдают слишком сильно, тогда им безразличен тот факт, что мы их используем. Они не заинтересованы в продолжении собственного существования.
Именно эта идея привела к появлению «счастливых» животных продуктов, что оказалось самым серьезным ударом по борьбе за справедливость для животных за десятилетия. Именно эта идея привела Сингера и PETA к заявлениям о том, что мы морально обязаны не быть веганами в ситуациях, в которых наше веганство может раздражать или расстраивать других людей.
Я с этим несогласен. Я считаю спесишизмом заявления о том, что для обладания интересом в продолжении существования другие животные должны иметь разум, который был бы схож с нашим. Все чувствующие существа заинтересованы в продолжении своей жизни, то есть они хотят, предпочитают или желают оставаться в живых.
Мы не можем оправдать использование других животных в большей мере, чем человеческое рабство. Рабство и использование животных имеют по крайней мере одну очень важную общую черту: в обоих случаях с чувствующими существами обращаются исключительно как с ресурсами. Этому нет оправдания в отношении людей. Этому нет оправдания в отношении других животных — как бы «гуманно» мы с ними ни обращались.
Аболиционистский подход рассматривает веганство в качестве отражения принципа отмены эксплуатации животных в наших собственных жизнях. Это личное признание моральной значимости всех чувствующих существ и отказ соглашаться с их статусом в качестве нашей собственности. Веганство является обязательной частью приверженности ненасилию.
Веганство — это не просто способ сокращения страданий. Это минимальное требование справедливости в отношении животных. Это не последняя ступень на нашем пути по отказу от моральной шизофрении, характеризующей наши отношения с другими животными. Это первая ступень. Если животные имеют хоть какую-нибудь моральную ценность, тогда мы не можем есть, носить или еще как-либо использовать их. Веганка остается веганкой не только по понедельникам или когда ей это удобно. Веганка остается веганкой всю жизнь. Я не откажусь от веганства просто потому, что кому-то мое веганство покажется неудобным. Точно так же я не буду молчать, если кто-то расскажет расистский анекдот или будет домогаться до женщин, даже если мое возражение доставит человеку неудобства.
В последовательном веганстве не больше «абсолютизма» или «фанатизма», чем в последовательном осуждении изнасилований или педофилии. На самом деле называть последовательное веганство «абсолютизмом» — это уже спесишизм, поскольку мы никогда не стали бы называть так полный отказ от фундаментальных форм эксплуатации людей.
Если вы еще не перешли на веганство, сделайте это прямо сейчас. Это действительно легко. Это полезно для здоровья и сокращает насилие, которое мы причиняем сами себе. Это полезно для планеты и сокращает тот вред, который мы наносим дому всех чувствующих существ и экосистемам, от которых зависит вся жизнь. Но самое главное — это правильно, это справедливо. Мы все говорим, что осуждаем насилие. Давайте отнесемся к своим словам серьезно. Давайте сделаем важный шаг к сокращению насилия.
Помните, что это возможно. Мир будет веганским! Если мы этого захотим.
Подробнее о третьем принципе Аболиционистского Подхода к Правам Животных.
Авторство: Gary L. Francione [Перевод не был проверен и одобрен].
Перевод: Денис Шаманов
Источник: http://www.abolitionistapproach.com/veganism-just-another-way-of-reducing-suffering-or-a-fundamental-principle-of-justice-nonviolence/